В настоящее время Китай производит 80% мирового объема неодима-празеодима — соединения редкоземельных металлов, необходимого для производства высокопрочных постоянных магнитов.
Эти магниты используются в трансмиссиях электромобилей (ЭМ), поэтому ожидаемая революция в сфере электромобилей потребует увеличения поставок редкоземельных металлов.
Каждая силовая установка электромобиля требует до 2 кг оксида неодима-празеодима, но трехмегаваттная ветровая турбина с прямым приводом использует 600 кг. Неодим-празеодим есть даже в вашем кондиционере на стене офиса или дома.
Однако, по некоторым прогнозам, в ближайшие несколько лет Китаю придется стать импортером неодима-празеодима, и на данный момент Австралия является страной, наиболее подходящей для того, чтобы заполнить этот пробел.
Благодаря Lynas Corporation (ASX: LYC) страна уже является вторым по величине производителем редкоземельных металлов в мире, хотя она все еще производит лишь часть от объема производства Китая. Но впереди еще многое.
Четыре австралийские компании имеют очень продвинутые проекты по редким землям, где основное внимание уделяется неодим-празеодиму как ключевому продукту. Три из них находятся в Австралии, а четвертая — в Танзании.
Кроме того, у нас есть Northern Minerals (ASX: NTU) с востребованными тяжелыми редкоземельными элементами (HREE), диспрозием и тербием, доминирующими в ее редкоземельном ассортименте на проекте Browns Range в Западной Австралии.
Из других игроков у США есть рудник Mountain Pass, но он зависит от Китая в плане переработки своей продукции.
Существуют и другие североамериканские проекты, но ни один из них не готов к строительству.
Индия, Вьетнам, Бразилия и Россия добывают его в небольших количествах; в Бурунди есть действующая шахта, но ни одна из этих стран не обладает возможностями создать национальную промышленность с критической массой в краткосрочной перспективе.
Компании Northern Minerals пришлось временно законсервировать свой пилотный завод Browns Range в Западной Австралии из-за ограничений на поездки, введенных в связи с вирусом COVID-19, однако компания производит товарную продукцию.
Alkane Resources (ASX: ALK) в настоящее время больше внимания уделяет золоту и планирует отделить свой проект Dubbo Technology Metals от текущего фондового рынка, как только утихнет турбулентность. Затем операция будет торговаться отдельно под названием Australian Strategic Metals.
Завод Dubbo готов к строительству: получены все основные федеральные и государственные разрешения, а Alkane сотрудничает с южнокорейской Zirconium Technology Corp (Ziron) над строительством пилотного завода по производству чистых металлов в Тэджоне, пятом по величине городе Южной Кореи.
Месторождение Даббо содержит 43% циркония, 10% гафния, 30% редкоземельных элементов и 17% ниобия. Приоритетным направлением компании по редкоземельным элементам является неодим-празеодим.
Hastings Technology Metals (ASX: HAS) имеет свой проект Yangibana, расположенный к северо-востоку от Карнарвона в Западной Австралии. У него есть экологические разрешения Содружества на открытый карьер и перерабатывающий завод.
Hastings планирует выйти на производство к 2022 году с годовым объемом производства 3400 тонн неодима-празеодима. Это, а также диспрозий и тербий, должны обеспечить 92% дохода проекта.
Hastings вел переговоры о 10-летнем соглашении о поставках с немецкой компанией Schaeffler, производителем металлопродукции, но эти переговоры были отложены из-за влияния вируса COVID-19 на немецкую автомобильную промышленность. Также были обсуждения с ThyssenKrupp и китайским партнером по поставкам.
Компания Arafura Resources (ASX: ARU) начала свою деятельность на ASX в 2003 году как предприятие по добыче железной руды, но вскоре сменила курс, приобретя проект Ноланс на Северной территории.
Теперь компания ожидает, что срок эксплуатации рудника Ноланс составит 33 года, а объем добычи составит 4335 тонн неодима-празеодима в год.
Компания заявила, что это единственное предприятие в Австралии, имеющее разрешение на добычу, извлечение и разделение редкоземельных металлов, включая обращение с радиоактивными отходами.
Компания ориентируется на Японию как на рынок сбыта своей продукции из неодима-празеодима и имеет опцион на 19 гектаров земли в английском Тиссайде для строительства нефтеперерабатывающего завода.
Участок Тиссайд полностью разрешен, и теперь компания просто ждет, когда правительство Танзании выдаст ей лицензию на добычу полезных ископаемых, что является окончательным нормативным требованием для проекта Нгуалла.
Хотя Arafura подписала меморандумы о взаимопонимании с двумя китайскими партнерами по поставкам, в ее недавних презентациях подчеркивается, что ее «привлечение клиентов» нацелено на пользователей неодим-празеодимовых ламп, не соответствующих стратегии «Сделано в Китае 2025», которая является планом Пекина, согласно которому через пять лет страна будет на 70% самодостаточной в производстве высокотехнологичной продукции, что станет важным шагом на пути к мировому доминированию в сфере технологического производства.
Arafura и другие компании прекрасно знают, что Китай контролирует большую часть мировой цепочки поставок редкоземельных металлов, а Австралия вместе с США и другими союзниками осознают угрозу, которую представляет способность Китая сдерживать реализацию некитайских проектов.
Пекин субсидирует операции с редкоземельными металлами, чтобы производители могли контролировать цены, а китайские компании могли оставаться в бизнесе, в то время как некитайские компании не могли работать в убыточной среде.
Основным участником продаж неодима-празеодима является зарегистрированная на Шанхайской бирже компания China Northern Rare Earth Group — одно из шести государственных предприятий, занимающихся добычей редкоземельных металлов в Китае.
В то время как отдельные компании выясняют, при каком уровне они смогут выйти на уровень безубыточности и получить прибыль, поставщики финансирования, как правило, более консервативны.
Цены на неодим-празеодим в настоящее время составляют чуть менее 40 долл. США/кг (61 австралийский долл./кг), но, по оценкам отраслевых аналитиков, для вливания капитала, необходимого для разработки проектов, потребуется сумма около 60 долл. США/кг (92 австралийских долл./кг).
Фактически, даже в разгар паники, вызванной COVID-19, Китаю удалось нарастить производство редкоземельных металлов: в марте экспорт вырос на 19,2% в годовом исчислении до 5541 тонны — это самый высокий месячный показатель с 2014 года.
Lynas также имел солидный показатель поставок в марте. За первый квартал его выпуск редкоземельных оксидов составил 4465 тонн.
Из-за распространения вируса Китай закрыл большую часть своей редкоземельной промышленности на весь январь и часть февраля.
«Участники рынка терпеливо ждут, поскольку на данный момент никто не имеет четкого представления о том, что принесет им будущее», — сообщил Пик акционерам в конце апреля.
«Более того, очевидно, что при текущем уровне цен китайская отрасль редкоземельных металлов едва ли получает прибыль», — говорится в сообщении.
Цены на различные редкоземельные элементы различаются, отражая потребности рынка. В настоящее время мир в изобилии обеспечен лантаном и церием; другими — не так много.
Ниже представлен снимок цен за январь — отдельные цифры немного изменились в ту или иную сторону, но цифры показывают значительную разницу в оценках. Все цены указаны в долларах США за кг.
Оксид лантана – 1,69 Оксид церия – 1,65 Оксид самария – 1,79 Оксид иттрия – 2,87 Оксид иттербия – 20,66 Оксид эрбия – 22,60 Оксид гадолиния – 23,68 Оксид неодима – 41,76 Оксид европия – 30,13 Оксид гольмия – 44,48 Оксид скандия – 48,07 Оксид празеодима – 48,43 Оксид диспрозия – 251,11 Оксид тербия – 506,53 Оксид лютеция – 571,10
Время публикации: 04-07-2022